Моя 1-я встреча с моим доверителем по этому делу состоялась в СИЗО.

Помню эту встречу, как сейчас. Передо мной уверенный в себе военнослужащий, офицер с блестящим послужным списком, многодетный отец. Я не виновен, сказал он мне. Меня подставили. Дело сфабриковано. Для меня эти тюремные стены не страшны, страшнее всего за мою семью, которая осталась одна, в этом большом и не справедливом мире.

Ему вменяли редкую статью (ч. 3 ст. 207 УК РФ) о заведомо ложном сообщении о готовящемся взрыве воинской части (от 6 до 8 лет лишения свободы).

Для меня вскоре стало очевидным, что целью этого уголовного дела было сместить моего подзащитного с занимаемой должности, поскольку для ряда руководящих лиц, он был не приемлемой фигурой на занимаемой должности.

Когда на очных ставках наши оппоненты говорили, что мой подзащитный на 2-й день после сообщения о минировании в/ч признался, что это он заложил муляж бомбы стало понятно, что они все дают ложные показания. Тогда я подумал про себя, зачем человеку сознаваться в чем-то, когда он не пойман. Он же не дурак.

Позже выяснится, что после получения информации о ложном минировании в/ч, никто не оповещал МЧС, пожарные расчеты, полицию, кинологов, скорую помощь, а эвакуация личного состава, как и техники не проводилась, при этом главное доказательство-муляж бомбы, вовсе выкинули.

Настал момент истины, когда я окончательно понял, что он не виновен. Мы знакомились с делом. Следователь сказал мне, что вчера, он готов был написать явку с повинной. Я был крайне удивлен этому. Мы вышли переговорить. Что случилось, спросил я его. Он дал мне прочитать письмо, адресованное его супруге. Прочитав его, я убедился, что он действительности не виновен, но он готов был признать вину, чтобы его отпустили из под стражи и он вернулся к своей семьей. Стало понятно, что морально, он сломлен. Я ему объяснил, что это не выход, сейчас выпустят, а завтра посадят. Я спросил, есть ли еще причины, почему он не хочет дальше бороться за свое честное имя. Он сказал мне, что его семья осталась практически без денег. В ответ, я сказал, что он может не платить мой гонорар за участие в суде, пусть его семья потратит эти деньги на свои нужды, а я дальше буду защищать его бесплатно.

В итоге суд переквалифицировал его действия на менее тяжкую часть первую данной статьи и освободил от наказания.